Человек-птица Сергей Фомин

Сергей Фомин Фотограф, путешественник, увлечен летательными аппаратами и аэросъемкой. Родился в Казани, живет в Москве, любит Россию.

Арриво: «Полет над Россией» – большой, сложный и красивый проект. Если взять эти три слова, какие качества помогают вам работать над ним?

Сергей: Упорно тружусь. Постоянно развиваюсь как профессионал. Я упрям, достигаю целей.

Помните свой первый полет: каким вы были тогда и какой теперь? Чего больше: волнения или любопытства?

И в начале работы, и сегодня волнения и любопытства хватает с избытком. Сейчас я лучше подготовлен технически, более внимателен, лучше концентрируюсь на задачах. Кроме того, больше работаю на земле, готовясь к полетам – изучаю карты и снимки из космоса, учитываю прогноз погоды и разные ограничения, обсуждаю с пилотами предстоящую работу.

Я не нашел других ваших интервью, лишь редкие зацепки. Вы занимались альпинизмом, много летали самолетами «Аэрофлота».

Горы я по-прежнему люблю, правда, чаще выбираюсь на горнолыжные склоны, чем на восхождения. А самолет теперь – привычный вид транспорта.

Я летаю чаще, чем езжу в метро.

Цитата: «Проведя первые годы жизни в комнате без удобств размером в 7 кв. м., получаешь как прививку любовь к бескрайним просторам». Что это были за метры?

Мы жили с родителями и бабушкой в комнатушке деревянного дома с печным отоплением и туалетом на улице в самом центре Казани, на улице Островского. Было весело, я дружил со всеми соседями-пенсионерами и хулиганами-сверстниками.

Как вы стали путешественником и фотографом, и придумали снимать Россию с воздуха?

В моем детстве и юности путешествие было самым желанным отдыхом. Мы росли без гаджетов и мало смотрели телевизор, зато почти все мои сверстники ходили в походы в леса и на сплавы по речкам. А чтобы получить путевку в альпинистский лагерь нужно было неплохо пробежать лыжный марафон.

Речка

Фотографом я стал после того, как понял, что для работы по специальности химик-исследователь в стране нет необходимых условий. Защитил диссертацию и поставил точку в карьере ученого.

Вы сразу нашли себя в фотографии? Свадьбы не приходилось снимать?

Уйдя из науки, я с товарищами создал одну из первых в Казани рекламно- полиграфических фирм. Мы периодически нанимали фотографов для коммерческой съемки. Однажды, сопровождая одного из них, я поспорил, что своей простенькой камерой сделаю работу не хуже, чем он, увешанный аппаратурой. Лучшие кадры вслепую отбирал третий фотограф, которого мы оба очень уважали. Я выиграл, мне понравилось. Но мне пришлось еще многому учиться прежде, чем я смог называть себя фотографом.

Снимал и свадьбы, и заводы-пароходы. В России фотографу трудно выжить, имея узкую специализацию. Особенно, если работаешь не в Москве.

Отдыхающие на Черном море

В книге «Полет над Россией» больше 50 регионов. Всего, как известно, 85. Можно сказать, что в этом ваша цель: полетать везде, все сфотографировать? Или есть более высокая миссия?

Цель – показать с высоты все лучшее, что есть в России. И в каждом регионе непременно есть что-то уникальное, исключительное и красивое. А высокой миссия становится тогда, когда получается не просто зафиксировать в кадре, а еще и пробудить через фотографию добрые чувства в людях – любовь, сострадание, любопытство наконец…

Наверняка, друзья и близкие говорили: «Сергей, да брось ты эту затею. Сфотографировать все регионы России – невозможно». Что вы им отвечали? У кого искали поддержки?

К счастью, меня всегда окружали люди, которые умеют мечтать и воплощать мечты в жизнь. И я не встречал ни одного человека, которому бы не нравился проект. Мне помогали и помогают множество людей. Их так много, что читатель уснет, глядя на длинный список фамилий.

Проект стартовал благодаря поддержке Ясави Хазипова. Ясави Тагирович – промышленный водолаз. В 50 лет он увлекся небом и теперь у него внушительная коллекция призов по высшему пилотажу. Он первый поверил в меня и помог с финансированием далеких и затратных экспедиций.

Я летал с экологами, геологами, сотрудниками МЧС и Авиалесохраны. Разрешение на полет над Москвой дал Дмитрий Медведев, а над множеством согласований и планов трудились сотрудники Минобороны, ФСО и Росавиации.

С Медведевым лично общались? Он тоже фотограф.

Лично не общался. Написал ему письмо, что хочу сделать книгу, но без съемок Москвы проект не может состояться. (Полеты над столицей запрещены федеральным законодательством).

К большому удивлению, получил положительный ответ. Согласование 45-минутного полета над Москвой заняло еще четыре месяца. План полет был утвержден во всех возможных инстанциях.

Сотрудники Минобороны, ФСО, Росавиация… Какие эти люди на самом деле? Вы приходите к кому-то в кабинет и говорите: «Нужно снять Томскую область с воздуха». Охотно ли отвечают или приходится выбивать разрешения годами, как это обычно и происходит в России?

Обычно? Боюсь ты пользуешься расхожим штампом, ничего общего с жизнью не имеющим. Сотрудники названных ведомств в подавляющем большинстве компетентные люди, на мои запросы отвечали быстро. С Москвой все несколько сложнее, но в регионах вообще редко приходится обращаться куда-то за согласованиями. Большинство полетов пилоты совершают просто уведомив об этом.

Сам я прекрасно понимаю, что полет несет в себе определенные риски. Я против нарушения норм и правил.

О правилах… Заметил, что вы ревностно относитесь к авторским правам. Ваше дело, конечно, но приведу пример. Подводный фотограф Александр Семенов лучше всех в мире снимает медуз и при этом – никаких копирайтов. У него есть почерк, по которому его узнают. У вас, на мой взгляд, тоже есть почерк. Может, ну их, копирайты… пусть воруют…

Я руководитель фотоагентства полтора десятка лет. Копирайт нужен, в том числе, для того, чтобы человек впервые столкнувшийся с работой, которая ему понравилась, мог найти автора и другие его творения.

А воровство – это отдельный вопрос. Воровство прав – это воровство денег у меня и моих детей. Я принципиально к этому отношусь. Международная компания ImageProtect.com отслеживает публикации моих снимков по всему миру. Если права нарушены – сужусь. Я, конечно, не преследую тех, кто перепостил мои снимки в своем блоге, но компаниям спуску не даю.

Почему в книге вы поделили фотографии по субъектам – формально? Можно было подойти к вопросу с выдумкой, придумать более оригинальную структуру? Какой она могла бы быть?

Структура должна быть простой и понятной. Деление по регионам этому отвечает. Жители многих республик и областей ассоциируют себя не только со всей страной, но и с малой родиной.

Не раз замечал, что многие читатели ищут в книге прежде всего снимки родного края.

Дачи под Великим Новгородом

Я тоже за малую родину, и отказался от понятия родины большой. Конечно, Россия – это одна страна. Просто во мне она не помещается. А в вас?

А во мне помещается. Особенно после того, как я увидел большую ее часть.

В России добавился еще один субъект. В Крым собираетесь?

Был и снимал. И до присоединения к России и после. Очень красивый край. Будет замечательно, если Крым со временем превратится из точки раздора в точку, с которой возродится единение народов России и Украины.

Вы называете себя фотохудожником, при этом на вопрос о Фотошопе, отвечаете, что «всё уже раскрашено до нас». По-моему, аэросъемка – чисто документальный жанр.

Во-первых, я не очень люблю слово фотохудожник. После смерти люди решат, кто ты – художник или маляр. Я, скорее, ремесленник. Любые кадры нужно обрабатывать: корректировать цвет, удалять мусор и т. п. Стараюсь этим не увлекаться.

Однако моя работа – не работа фотожурналиста, у которого искажение реальности – вне закона. У меня свободы больше.

В целом, сложное ли это дело – аэросъемка? Мне кажется, летишь себе, любуешься красотой, щелкаешь фотографии…

Ты прав, это действительно так. Проще – только полеты в космос. Там и щелкать не надо (улыбается).

А если серьезно: в чем основные трудности? Или вы все делаете на автомате?

Съемка в полете – очень напряженная работа. Обычные задачи фотографа – поиск сюжета, композиция и т. п. осложняются высотными перегрузками, холодом, высокой скоростью работы. Попробуй понаблюдать пару часов за чем-нибудь в бинокль, катаясь на карусели. Это довольно близкая аналогия тем чувствам, что испытывает фотограф в полете. К этому тоже можно привыкнуть, долго тренируясь. Труднее привыкнуть к фантастическим видам, открывающимся с высоты.

Если перечислить все, на чем вы летали, получится длинный список: вертолеты, самолеты, воздушные шары, мото-, пара- и дельтапланы. Где романтики больше?

На берегу горного озера в палатке с любимой девушкой.

Если серьезно – параплан самый романтичный летательный аппарат. На нем можно летать часами, чувствуя себя птицей. Правда, фотографировать с него сложно.

Чемпионат России по воздухоплаванию. Великие Луки, Новгородская область

Комментарий из вашего Фейсбука: «Сережа, ты, наверное, скорее, птица, чем человек». Сергей Фомин – человек-птица?

Ну, если человек-паук из меня не вышел…

(Улыбается). Сейчас очень популярны дроны. Как относитесь к этой технике? Это ведь тоже аэросъемка, только с земли. Дроны – романтичны?

Дрон годится для решения некоторых задач. Например, съемки одиноко стоящей церкви. Есть множество недостатков, за которые я этот инструмент недолюбливаю. Они недешевы в обслуживании, опасны в городах и, как правило, имеют небольшие лимиты веса аппаратуры. Однако, идеальных инструментов вообще не бывает. Использую, по мере необходимости.

Вернемся к фотографии… На обложке первого издания книги «Полет над Россией» (Альпина, 2013) – зимние Соловки. Что на второй – мне не известно. Почему эти два кадра?

Соловки – на суперобложке первой книги, на обложке – дачные домики. На супере второй – исток Волги, на обложке – тайга. Всегда сложно выбирать. Нужно найти кадр – символ всей страны.

Спасибо. Волга, понятно, почему символ. Почему Соловки?

Не секрет, что во всем мире своеобразие российской архитектуры воспринимают через образы православных храмов и монастырей. Соловецкий монастырь – один из самых знаменитых.

Природа вокруг сурова и прекрасна, воздух холоден и чист. Трудно найти более символичный объект.

Ваши фотографии я бы разделил на три группы: города и архитектура, безлюдная природа и сюжеты. Между первым и вторым: что вам ближе, как фотографу, путешественнику и просто человеку?

Последнее время тяготею к кадрам, в которых есть люди. Очень любопытно за ними сверху наблюдать.

Зимняя рыбалка

Как у вас получается выхватывать эти простые и гениальные сюжеты? Я бы даже назвал их историями. Рабочие чинят комбайн в поле или урок физкультуры в школе Южно-Сахалинска. С земли они не кажутся необычными, но с воздуха – да! Вам тоже?

Сверху многое выглядит красиво и необычно, но жизнь человека с высоты птичьего полета раскрывается очень интересно. Стараюсь летать на высотах, с которых можно рассмотреть людей. Специально выискиваю такие сюжеты, находясь в воздухе.

Мое любимое фото – это. Скажите, вам никогда не хотелось узнать подробнее о том или ином объекте или о людях на ваших фотографиях? Вернуться на Кавказ, добраться до этого домика и узнать, кто в нем живет или для чего он нужен?

Есть такое искушение. Но я для себя все уже придумал.

Там живет ленивый великан-мизантроп. Каждый раз он долго думает, идти ли ему в долину за продуктами. У него рожа страшная, поэтому он живет так далеко в горах. При этом он чистюля и аккуратист. (Это я заключил из того, что он построил ниже по склону сортир. Мог бы ведь просто ссать с высоты).

Кавказские горы

(Улыбается). Пытаюсь представить себя на вашем месте: вы видели столько всего красивого, но до него – в прямом и переносном смысле – не дотронуться. Вам от этого не обидно? К примеру, хочется пройти Чукотку пешком?

Мне бы пришлось на этот поход потратить весь остаток жизни. Я уж лучше с воздуха.

Конечно, не всю. Я вот о чем: успеваете ли вы посмотреть регионы с земли во время экспедиций, пообщаться с местными, пока готовитесь к полетам…

Экспедиций много, обстоятельства разные. На Камчатке неделями ждал погоды. Однажды прилетел на Сахалин и пришлось вернуться – полет не состоялся. Некоторые регионы видел только с борта самолета.

Кстати, у вас отличные названия фотографий. «Дачка мизантропа» или «Битва за урожай в Томской области»… В путешествиях по России важно иметь чувство юмора?

В России чувство юмора необходимо даже для просмотра программы новостей.

О том, какая Россия страна, спорят давно и спорить будут еще долго. Поэтому я так и спрошу: Россия – какая? Какие три прилагательных ей подходят? Вам сверху должно быть виднее.

Огромная, разная, прекрасная.

Карельские озера

Вы как-то сказали: «В этих визуальных путешествиях я ищу страну, которую хочу любить». Интересны два слова: ищу и любить.

Одно без другого не живет.

Из этой фразы я сделал вывод, что вы Россию не любите (не понимаете). Почему вам важно ее найти (понять, полюбить)?

Любить по-настоящему, не увидев объект своих чувств, – невозможно. Если за образом страны стоит лишь контурная карта, патриотизм не стоит ломаного гроша. Я пытаюсь этот образ запечатлеть в картинах реальной жизни. Показать страну такой, какая она есть.

Россию невозможно не любить.

Спасибо, Сергей. У вас день рождения в апреле. Всегда было интересно, как себя чувствуют «весенние» люди?

Мы все немного сумасшедшие.

Больше фотографий!

Автор интервью: Иван Кузнецов

Фото: Сергей Фомин

russiafromabove.ru

facebook.com/sfomine

Сергей благодарит жену Фариду и дочек Лилю и Машу, которые летали с ним, переживали за него во время его отсутствия, критиковали снимки и редактировали тексты книг.

Друзей, которые участвовали с ним во многих дальних экспедициях.

Группу Компаний «Регион», благодаря поддержке которой вышли книги, состоялись выставки в Москве и других российских городах.

Всех, с чьей помощью состоялись полеты – пилотов, диспетчеров, метеорологов, работников больших и малых аэродромов России.