Парень, взобравшийся на мачту, передает нам привет с Карибских островов. Его зовут Никита, и он автор, пожалуй, самого популярного блога о кругосветном путешествии.
Мысли и чувства, которыми он делится в интервью, застали меня врасплох. Впрочем, обо всем по порядку.
Я перед каждым интервью переживаю, что всего не охватить, что у путешественников завтра все меняется. Они, в конце концов, движутся. Как не париться о том, что осталось за скобками?
Именно поэтому я начал отвечать на вопросы, как только их получил, на следующий же день, чтобы ничего вокруг и внутри меня не успело поменяться.
Ты же понимаешь, что-то всегда остается за скобками, за кадром и за чем-то там еще.
Сейчас я сижу на дырявом спальнике в квартире Хуана, покуриваю дико крепкие кубинские сигареты, переживаю за его паспорт, обдумываю перелет в Мексику и могу сказать, что задачу ты выполнил. Даже перевыполнил, учитывая предпоследний вопрос. Не парься, короче.
Жизнь на Кубе стоит того, чтобы о ней мечтать?
Куба – место ну очень неоднозначное. Не особо понимаю тех, кто едет сюда отдыхать в отели, потому что нафига переплачивать, если есть куда более доступная Доминикана. Там и жилье подешевле, и автобусы, и вообще место давно настроено под туризм. У меня слова «Куба» и «отель» вообще не совмещаются в голове. Хотя у всех свои заморочки, не знаю.
Если ты хочешь побывать в реально другой, интересной и довольно сложной стране, и при этом можешь жить более приземленно и ближе к народу, то это одно из первых мест, куда стоит сгонять. Кто знает, возможно, скоро от этой всей атмосферы ничего и не останется. Хотя не думаю, что это произойдет очень скоро.
Здесь каждый день не пропитан разнообразием, мужики кто где работают, по вечерам пьют ром, общаются, чинят свои развалюхи, у кого есть, жены отводят детей в школу, забирают, готовят есть и в свободное время тоже сидят на ступеньках и болтают о своем. Дети после школы гоняют в футбол прямо на улицах, одинокие девочки парами прогуливаются туда сюда, виляя своими кубинскими попами, время течет размеренно и плавно.
Ты думал о конце путешествия, представлял его? Например, лежа на горячем песке, видел ли аэропорт, снег, дорогу домой. Как это будет?
Конечно. Буквально на днях снился сон, о том, что вернулся. Почти ничего не помню, кроме яркого момента. Стою в туалете, целюсь в унитаз, а в голове одна и та же мысль на повторе: «Ну и чего мне теперь делать?» Проснулся на полу у Хуана, отлегло. Пока направление в жизни есть, и оно указывает на север.
Помню, в Африке, эти мысли приходили раз в неделю и стихали уже через пять минут. Сейчас же все чаще и чаще, и все дольше и дольше. Но от этого не уйдешь, история и правда движется в сторону финала. А как в Мексике окажусь, так это вообще уже финишная прямая. Но я не грущу. Как уезжал из Москвы свободным человеком, таким туда и вернусь. Все, что произойдет со мной после этого трипа, зависит лишь от меня. Это же не отпуск, который заканчивается. Это жизнь, и она продолжается, где бы я ни был.
А поводу того, как я себе это представляю, ты не особо угадал. Почему-то не вижу свое возвращение зимой. Хочу идти по Москве в футболке и шортах, со своим потертым рюкзаком, сверкая метровой бородой. Поэтому мне нужно лето. И да, точно не аэропорт. Пока не знаю, как там будет с маршрутом, но перелетать в Москву я тоже не собираюсь. Как уж там пойдет, с запада ли, с востока, но я хочу по земле. Терпеливо и всем телом ощущать это приближение дома, каждый километр, каждый метр по возможности. С этим торопиться нельзя. Как в дайвинге при всплытии, лучше не спешить.
Не страшно врасти обратно, закрутиться в московском урбане? В этом смысле я понимаю Рому Свечникова, который отказался от интервью. Он вернулся домой, и это означало бы некий итог, подведение черты. А он не хочет на этом заканчивать.
Не знаю, что за вопросы ты для него подготовил, но если там все пропитано мыслями о конце, финале, просьбами вспомнить лучшее и худшее, подвести итоги, то я бы тоже отказался. Как я уже сказал, с приездом в Москву или в Минск ничего не заканчивается. В моем представлении точно.
Считаю, что выбор, который я однажды сделал в 2013 году – это билет в один конец, назад уже не возвращаются. Не знаю, как сейчас думает Рома. Ему, конечно, ответить куда проще, ибо он уже там, он уже прохавал. Стать «нормальным» будет уже трудно. Да и не хочется как-то. Иногда, думаю, вернусь, посижу месяцок и рвану дальше. Страха пока нет. Может позже появится?
Ночь. Я голый сижу в дверях палатки, играю на гитаре. Почти не слышно звука струн. Волны с шумом накатывают на песчаный берег, заставляя веревку, которой привязана лодка, раскачивать пальму. Где-то там далеко, за океаном, за темной пустотой, Африка с ее холодными и быстрыми ветрами Свакопмунда. Здесь же уютно и тепло. Смотрю на звезды, соскучился вдруг по Эфиопии.
Наверное, бессмысленно закреплять за городами какие-то картинки и настроения. Все эти отчеты о путешествиях – это же просто случай. У тебя есть сигареты, вот городок тебе и понравился. А там сигарет не было, поэтому он сырой и холодный. Как думаешь?
Есть такое. И я немало думал об этом. Но сейчас, спустя два года, могу определить, нравится ли мне место или нет. Более объективно, нежели в начале пути. Это тогда, в Азии, было очень много субъективности в наших с Ханной суждениях. Тогда и дождь мог окрасить пост в серый цвет, и отсутствие сигарет, как ты говоришь, и дальность банкомата, например. Стараюсь держать это под контролем. Не хочется, чтобы народ делал выводы из написанного под влиянием простых человеческих «не получилось, голова болела, из лужи облили».
У меня в блоге не энциклопедия, конечно, где лишь сухие и неоспоримые факты, но я все же стараюсь быть объективным и трезвым в постах, насколько могу. Ну, кроме тех, где я, скажем, ору матом под дождем или живу в пещере. Эти тексты не про место, они про меня.
Но я все же согласен, впечатления от места складываются из того самого миллиона маленьких обстоятельств. Но если я пишу об этом, то стараюсь обозначить, например, что «сел плеер, настроение дерьмо», разграничить личные эмоции и то, что в действительности происходит.
Нет опасений, что путешествие по США покажется ванильным после Африки и Латинской Америки? Что если путь будет лишен испытаний?
Ну, я же не дурак, примерно представляю, чего ждать от Штатов. Не колоссального культурного шока, безумных испытаний и прочих атрибутов путешествия по странам третьего мира. Зато предвкушаю красивую природу Западного побережья, зомбированное сознание и бюрократические напряги, так как в планах там купить тачку, на которую нужно будет сначала заработать. Этот момент немного пугает, ибо я помню народ, с которым изо дня в день общался, когда работал барменом в Москве. Вдохновения от них точно не почерпнешь. Не думаю, что в Штатах другая история. Пожалуй, даже помрачнее, как мне представляется.
Америка мне сейчас очень в кассу, я чувствую, что подустал от неразвитых и проблемных стран. Хочется расслабиться. Хотя тут все не так однозначно. Вчера только об этом думал. Вот я на Кубе, пяти баксов хватает на еду три раза в день, сигареты, на пару-тройку стаканов мангового сока и на автобус, хоть обкатайся. Сижу на тротуаре, амиго ромчик предлагает. Спокойно, тихо, свободно.
 |
| По ходу пришло время прощаться с тапками. В них я прошел и проехал половину Венесуэлы, Тринидад, Гренаду, Кариаку, Юнион, Сент-Винсент, Доминику и уже немного погулял по Пуэрто Рико. Мы топтали асфальт, месили грязь, рыхлили песок и мокли в соленых водах. |
Пусть поправят меня те, кто путешествовал по Штатам, но что-то подсказывает, что ничего из вышеперечисленного мне там не светит. Зато будет нечто другое, то, по чему я уже соскучился. Чего не хватало последние месяцы, начиная с перехода границы с Венесуэлой. А испытания и проблемы будут в любой стране. Там, где есть люди, всегда есть и трудности, мы их плодим вокруг себя. А значит, будет над чем голову поломать. И сам об этом не переживай и читателей успокой.
Было бы непростительно глупо увидев первый раз в жизни огромную игуану, лезть в рюкзак за фотиком вместо того, чтобы тупо радоваться как ребенок и орать во весь голос: «Ааа! Нихера себе! Это же игуана!» Да, именно так я и делаю, во весь голос.
Там, где ты говоришь про темную сторону, на мой слух, у тебя пробивается более живой голос. Пост о Гаити переполнен искренним чувством ненависти. Или просто глаз больше магнититься к таким вещам?
Тут я за второй вариант. Люди восприимчивы к негативу. Им подавай убийства по телевизору, скандалы в журналах и политические аферы в ежедневных газетах. Я не считаю, что про дерьмо мне удается писать лучше, чем про шоколад. Просто негативные эмоции всегда острее, они цепляют и заставляют потом еще целый день ходить и ворчать себе под нос.
Пост про Гаити – это действительно неплохой текст. Он продуманный, тысячу раз перепроверенный и отредактированный. Короче, не за тридцать минут написан, глаза были красные, когда закончил. Но я не считаю его лучшим, что мне удавалось написать. Поэтому на своем стою крепко – людям нужна грязь, боль и страдания. Их и обсуждать можно подольше, и за себя порадоваться не грех. Мол, у меня-то все еще не так плохо.
Судно грузовое, никаких кают, поэтому ваша кровать – это либо ящик с кока-колой, либо пол. Заснул прямо на корме, подстелив палатку. Ночью меня пнул капитан, сказал, что надвигается дождь, и лучше бы мне пойти под крышу. Дождь и правда ливанул через десять минут. Заснул на ящиках под свисающей спасательной шлюпкой. Уют зашкаливал.
Я заметил, что как только ты перебрался на острова, у тебя как будто нимб вырос. Столько позитива, по сравнению с кафкианским сюжетом до этого, когда ты не мог отплыть на Тринидад. Кажется, и в плане текстов все пошло, как надо. Ты ощутил это переход?
Еще как ощутил. На самом деле все еще глубже, чем кажется. Я не просто перебрался в место, где мне хотелось оказаться. Здесь начался новый этап не только путешествия, но и жизни. Вся та грязь, что случилась в Манаусе, этот ср…ый велосипед, который хрен продашь, потом беспробудное двухнедельное пьянство с Алехандро, венесуэльское одиночество, проблемы с картой и, наконец, эта проклятая лодка, которую я ждал почти 15 дней…
Тот ветер над проливом Колубма, по которому я мчался на Тринидад, сдул все это, ничего не оставил. На Карибы я ступил пустым и чистым, оставалось лишь заполнить чем-то. Здесь было скурено сотни косяков, здесь я искренне прочувствовал, понял и полюбил Pink Floyd, Боба Марли и «Нирвану». Глубоко, по-настоящему просек, о чем эта музыка. Здесь я неторопливо и размеренно был наедине с самим собой и думал, думал, думал.
Все в итоге выливалось в посты, которых я раньше не писал. Некоторые меня критиковали: мол, блог о путешествии, а я тут философию развожу. Но Карибы поменяли многое, и я благодарен им. Нимбом это не назовешь, но что есть, то есть – здесь явно произошли перемены.
Когда ты пропадаешь из эфира, я представляю, как ты живешь в тишине, в окружении леса. Что заставляет тебя возвращаться к аудитории, ко всем этим комментариям «с бородой тебе лучше» или «что за песня в заставке?»
Я, конечно, не всегда живу в лесу, но когда такое случается, я безумно счастлив. Возвращаюсь, потому что хочется поделиться всем этим. За эти два года в группе собралось немало народу, которым нравится то, что я делаю. Не тупо нравится, а они ценят, вот. Люди читают, делятся мыслями и опытом, кто-то даже, вроде, переживает за меня. Я знаю, им не все равно. Не всем, конечно. Но тех, кому это важно, мне достаточно, чтобы вернуться.
На комментарии, которые ты привел в пример, уже давно не обращаю внимания. Бывают и куда похуже, кстати. Даже расправой угрожали недавно. А песню в заставке ему и народ может подсказать, далеко не всегда приходится отвечать на подобное самому. Это банальные издержки любой публичной деятельности. Зато когда под постом разворачивается адекватная дискуссия с взвешенными доводами и без оскорблений – вот это по-настоящему приятно. Если мой текст заставил человека не полениться и отписаться, что он думает по этому поводу – это дорогого стоит.
В моем мире сейчас пахнет шоколадом, кофе, рыбой и марихуаной.
Лучшее, что я прочел у тебя – это пост про пещеру с летучими мышами, эхо которой, кажется, слышу до сих пор. И я подумал о Бэтмене. Летучие мыши напугали его в детстве, когда он упал в колодец. Так родилась сама идея, страх помогает ему побеждать врагов. Может быть, страх – это вообще такая суперсила? Ты держишь его в поле зрения, или он давно исчез?
Хрен знает, чем ты там прочувствовал, и почему вдруг задал вопрос про страхи, но тут мне, на самом деле, есть много, чего рассказать. И это очень личное, так что все сказанное далее бесценно. Ни больше, ни меньше.
Начнем с того, что еще три месяца назад я бы не зашел в эту пещеру ночью, один, тем более без фонаря. Да ни шагу! Тут можно всем дружно громко посмеяться, но до своих 25 я дико боялся темноты. Ночные прогулки по лесу, темные комнаты без лампочки, коридоры, в конце которых ничего не видно – все это заставляло меня чувствовать себя полнейшим слабаком.
В детстве мне снился один и тот же сон. Страшный, там было очень темно. И я верю, именно тогда наше сознание формируется особенно крепко. То, что построено в детстве, позже будет очень сложно сломать.
Но однажды я все же упал в свой бэтменовский колодец. И случилось это на Доминике. Договорились мы с парнями поехать в соседнюю деревню на вечеринку. Вроде даже халявное пиво ожидалось, так что вариант вообще не обсуждался. Парни с утра поехали на арендованной тачке по делам, и мы договорились, что встретимся уже там. В путь я отправился с местным чуваком, который жил как раз в той самой деревне. Когда мы дошли, солнце уже село. Но я знал, что назад мы поедем на машине, так что париться было не о чем. Но в тот вечер жизнь для меня подготовила настоящий сюрприз.
Если вкратце, то с парнями мы так и не нашлись, ибо телефона у меня еще с Бразилии нет. Даже несмотря на то, что деревня небольшая, как выяснится позже, мы разминулись аж два раза – были в одном и том же месте с разницей в 5-10 минут. Местный предложил переночевать у его друга, так как до дома мне было полтора часа пути по тропинке через джунгли. Но друга дома не оказалось, а у чувака спать не вариант. В общем, выбора не оставалось. Я понимал, это должно случиться сегодня, и бесполезно искать другие выходы.
Тут еще важно принять во внимание, что мы с ним покурили хорошенько, и меня пока не отпустило. Ясно помню этот момент: стою под последним фонарем на дороге, дальше темнота, ничего, дорога переходит в тропинку, деревня переходит в джунгли, и до следующего света пять километров – для меня пи…ц полный, короче. Я понимаю, что делаю шаг в эту темноту, и все. Назад себе уже пойти не позволю, там уже только вперед, полтора часа. Этот друган мне, правда, дал с собой небольшой фонарик, который должен был однажды сесть.
Недолго думая, я сделал тот шаг, и с ним многое поменялось, очень многое.
Не буду подробно описывать свои чувства на протяжении всего пути, а то интервью окончательно превратится в роман. Скажу лишь, что так страшно не было никогда. Это были самые длинные полтора часа в моей жизни. Примерно на полпути я ощутил, что могу контролировать эмоции. Все это время я, не переставая, анализировал процессы, происходящие в голове. Пытался понять природу этого страха, что именно заставляет меня бояться, как с ним справиться, наконец.
Когда мне становилось особенно страшно, я останавливался и смотрел страху прямо в глаза. Зрачки со страшной скоростью метались от одного темного угла к другому, я истерично светил фонарем то туда, то сюда, пытаясь наполнить светом все вокруг. По телу то и дело пробегали мурашки, но я чувствовал, как с каждой остановкой становлюсь сильнее, мысли становятся чище, страх больше не занимает все пространство. Я уже мог думать о других вещах, о будущем, о событиях прошлого, о людях. Чувствовал, как мы начинаем дружить с этой темнотой. Понимаю, все выглядит излишне поэтичным, но именно так я и чувствовал. Да, именно дружить с темнотой, по другому и не скажешь.
За пятнадцать минут до дома фонарь сел. Как раз там, где кроны деревьев были настолько густыми, что свет от луны не проникал сквозь них совсем. Я ослеп, натурально. Через десять секунд я даже не знал, в каком направлении смотрю, повернул ли я назад, смотрю вправо или прямо. Это была абсолютная темнота, но к этому моменту я был уже готов. Спокойно достал зажигалку и попытался освещать тропинку с помощью нее.
Но свет от огня, вместо того, чтобы освещать путь, ослеплял меня самого. Зрачки за эти полтора часа уже расширились до максимума. Я прикрыл зажигалку рукой, чтобы свет не попадал в глаза, но из-за ветра при движении она моментально гасла. Мне не оставалось ничего, кроме как чиркать кремнем, от чего на долю секунды становилось видно на пару метров вперед. Проходил их по памяти и чиркал снова.
Так привычные пятнадцать минут растянулись до сорока. И на середине этого пути я вдруг понял, что мне больше не страшно. Нет, страшно, только теперь страх оправдан. Мне предстояло перейти два широких и быстрых ручья, прыгая с камня на камень. Я боялся поскользнуться, удариться башкой и пролежать здесь мокрым всю ночь. Ничего больше, никаких бесконтрольных и необъяснимых страхов не осталось. Я боялся лишь за собственное здоровье, и, учитывая, что в руках у меня только зажигалка, это было вполне резонно.
В мою палатку вернулся не тот человек, который вылез из нее пять часов назад, чтобы пойти на вечеринку. Я выкурил еще один косячок и лег спать.
Собираясь провести пять ночей в той пещере, я знал, что готов, и не ошибся. Там было легко и спокойно, за исключением моментов, когда я пару раз нехило приложился лбом о сталактит, свисавший в месте, где его не ждали. Других проблем с темнотой больше не было.
Главное, что я вынес из этой истории – со страхами можно бороться. В них нужно нырять с головой, безоружным, беспомощным, не оставляя путей для отступления, и смотреть ему прямо в глаза настолько близко и долго, насколько это возможно. Он проиграет, я даю вам слово.
Такая вот бэтменовская история. Я, конечно, не стал переодеваться в супергероя, не начал вести исключительно ночной образ жизни, но от чего-то очень тяжелого и ненужного в ту ночь точно избавился.
Закончить я хотел на той же супергеройской ноте. Давно меня так ничего не трогало, как твое Это большая редкость – увидеть, как за секунду меняется чей-то мир. Да и вообще нормальных человеческих эмоций вокруг мало. В путешествии этого больше?
Если подумать, что мешает нам в своем родном городе пойти на рынок, купить дешевый пуховик и подарить его на Новый год хотя бы бомжу на улице? Не рассуждая, хороший он, или плохой, почему он бомж, пропил ли он свою квартиру или ее отобрали… Просто, добро в чистом виде, без лишних «если». Чтобы помогать, не нужно уезжать на другой конец земли. Здесь все то же самое, та же бедность, то же богатство.
Дело в другом. В путешествии ты открываешься. Особенно, когда ты один. У тебя тупо нет выбора. Есть два варианта: свихнуться в абсолютном одиночестве, либо открыться людям и сблизиться с ними, сломать построенные нами же стены. Я выбрал второй вариант. И, несмотря на то, что люблю побыть один, могу сказать, что в целом стал ближе к человечеству. Неважно, хорошо ли это, плохо ли, и даже неважно, стал я его больше любить или ненавидеть.
Но с этой открытостью начинают происходить различные истории, от них не спрятаться, не скрыться. А с историями приходят и те самые простые человеческие эмоции, как ты говоришь. Неподдельная радость, сострадание, переживание… У меня подруга прямо сейчас собирает деньги на помощь хосписам Москвы. Она здесь, близко, ей не нужно уезжать на Кубу для того, чтобы совершать поступки. Думаешь, там будет меньше радости и надежды в глазах людей? По-моему, путешествие просто помогает открыться миру и открыть этот мир для себя. А дальше уже дело за малым – не пройти мимо.
Автор интервью: Тимур Татаринцев
Следите за кругосветкой Никиты:
Первое интервью с Goodbye Normals можно прочитать здесь.
Комментарии