Есть люди-фонари, способные указывать путь тем, кто заблудился в темноте. Когда смотришь на них, в голову приходят правильные мысли, шаг крепнет.
Я говорю даже не о путешествиях. Просто путешествие – это не только дорога. Сэм и Кэти снова в эфире, с любовью из дождливой Москвы.
Путешествия – это не только дорога. Это и ожидание, подготовка к ней. Вы сейчас готовы куда-нибудь сорваться или ждете?
Сэм: Сейчас все силы вложены в строительство собственной студии, и мы в каком-то роде привязаны к Москве.
О путешествиях особо не задумываемся. Конечно, скучаем по морю, иногда завидуем друзьям, которые проводят время где-то у воды. Но нас все устраивает. Мы делаем то, что хотим.
Кэти: Сорваться мы готовы всегда, но это лето мы решили посвятить своему становлению и работе. Лучше в 20 лет заняться чем-то серьезным, а потом десятилетия посвятить путешествиям, чем все время находиться в неопределенном, подвешенном состоянии.
Море. Мы чувствовали его соленый запах еще когда спускались с трапа самолета. Мы видели его из окна поезда и с вершин Хайфы, мы даже пытались добраться до него, но природа всегда была против – то накрывала наши планы вечерней темнотой, то заливала все дождем.
Знакомо состояние творческого тупика? Когда нет свежих идей или до грусти надоело то, что вы делаете?
Кэти: То, что мы делаем, мне не может надоесть. А вот творческий тупик – явление весьма специфическое. Это даже не тупик, а, скорее, пауза. Просто сознанию нужна периодическая чистка. Просто отдохни, развейся, познакомься с новыми людьми, и творческие идеи вернутся к тебе. Главное не впадать в панику – глубокий вдох и минутка спокойствия делает свое дело.
Как выбрать из множества стран, куда отправиться? Между Индией, например, и Кубой? Все же безумно интересно. Вопрос, конечно, не о деньгах или длительности перелета.
Кэти: Нужно общаться со своим телом, спрашивать у организма, чего он хочет. Все-таки комфорт очень важен. Если ты, например, не переносишь холод – зачем ехать на Аляску? (улыбается). Как бы интересна она тебе ни была. Еще нужно воплощать детские мечты. Это очень важно! Поэтому, если ты с восхищением все детство смотрел на пальмы и море по телевизору, при первой же возможности отправляйся к ним.
Сэм: Если нам хочется улыбок, тепла и экзотической кухни – едем в Азию, соскучились по морю – к отцу на яхту, где бы он ни находился, погулять по горам – Казахстан. Мне вот в последнее время хочется съездить в какой-нибудь мегаполис – Нью-Йорк или Гонконг, пошататься среди небоскребов, поесть уличной еды, залезть повыше, поснимать. Думаю, скоро это случится.
В ваших заметках много сказано теплого о людях, которые встретились по пути. Негатив вы оставляете за кадром или он просто вас не затрагивает?
Сэм: Насчет негатива. Даже вспомнить ничего не могу. Просто мы, наверное, не привыкли жаловаться, потихоньку отучаемся от этого. Надо быть сильным и не проводить негатив через себя, а отводить его в сторону, идти к своим целям.
Кэти: Мы сами очень светлые люди, и притягиваем к себе таких же. Нет смысла тянуть за собой тех, с кем не очень приятно общаться. Ну, и рассказывать о таких людях тоже нет необходимости. А хорошим делиться нужно. В обычной жизни довольно много негатива, хорошие герои и рассказы о них определенно спасают ситуацию.
Можете вспомнить, какими вы были до путешествия в Таиланд?
Кэти: Ха-ха. Серьезной, обязательной и бесформенной. Таиланд – переломный момент. Я еще жила во Владивостоке, и первый раз поступила в университет. И в августе поняла, что должна быть рядом с Сэмом. Началась новая жизнь, но я была еще в подвешенном состоянии. Знала, что должна заниматься другим, вести себя по-другому и вообще быть не там. Таиланд помог. Но не сам, а вместе с Сэмом. Все говорили, что я изменилась. Стала более безбашенной, красивой, напористой, в какой-то степени наглой и умной. А еще я поняла, что уеду из Владика. Никто не верил. Говорили: куда, ты что, думаешь, Сэм заберет тебя…
Сэм: Я был молод, безответственен и… в остальном не изменился (улыбается). С появлением Кэти чувствую, что стал мудрее и гораздо ответственнее. Еще я многого перестал бояться. В Таиланде мы выбрили себе виски, надели повязки, придумали девиз whynot! и поехали колесить по островам на мопеде. Чуть позже наш девиз перерос в проект, который сейчас как никогда развивается и еще не раз взбудоражит мир. После Таиланда ко мне, наконец, пришло осознание того, что страх – ненужный в нашей жизни тормоз, и все неприятности от него, а приятности не случаются.
Отбрось все страхи и иди вперед. Люди будут тобой восхищаться.
Что такого магического вы нашли в Израиле?
Сэм: Израиль – волшебная страна! Кухня, религия, люди. Там все излучает магию. Но, я, пожалуй, расскажу о том, что меня покорило: такое количество творческих людей можно встретить, пожалуй, только в Калифорнии, на Бродвее и у нас в студии (улыбается). Израильское творчество отличается от всего, что я видел. Оно будоражит! Оно современно, но в то же время истоками своими уходит в XX век. Оно находится на стыке ретро и чего-то современного и электронного, чего еще просто нет. Оно задает тренды и ломает представление о музыке, живописи, моде и кино. Недаром половина известных творческих деятелей – израильтяне.
Кэти: В этой стране, как и в России есть все – от морей до снежных гор, но в Израиле ты все можешь объехать за один день. Ну, разве это не волшебство? Еще – люди, их отношение к жизни. В Израиле, а особенно в Тель-Авиве воздух наполнен творческой атмосферой. Здесь очень любят людей. Всех. В этой стране живет самый сплоченный народ. Люди крайне отзывчивые. Спокойные и в то же время сумасшедшие. Что уж говорить об истории… Бесконечная вера, чувство причастности к чему-то великому. Вроде все это мелочи, но именно из мелочей и складывается эта магия.
Настоящая магия начиналась с наступлением темноты. Порой собиралось человек десять – коммуна из долины. У каждого какой-нибудь музыкальный инструмент. Кто-то начинал ненавязчиво бренчать, и так задавался ритм. Он становится все понятнее и понятнее окружающим. Люди словно в отражения смотрят друг на друга, чтобы уловить аккорд. Мелодия становится все богаче и богаче… Уже слышны переливы всех инструментов – шумит перкуссия, играют гитары и где-то скулит губная гармошка. И когда мелодия уже сформирована, когда уже не надо привыкать друг к другу, в этот момент вырывается песня. Она звучит на иврите, английском и испанском, перетекая в волшебное мурлыкание, а потом, набирая силу, снова преобразовывается в слова.
Как найти то состояние спокойствия и радости, которые вы вдвоем излучаете?
Сэм: Мы просто любим друг друга. И это даже не все. Мы умеем чувствовать страсть. Страсть друг к другу, к работе, близким, страсть к жизни. Мы все делаем со страстью. Когда утопаешь в том, что происходит, в людях, что вместе с тобой, ты излучаешь эту страсть на окружающих. У тебя глаза горят! А люди это замечают.
Кэти: Нужно любить. Тонуть в человеке, проводить много времени вместе и не доставать друг друга (улыбается). Нужно быть друзьями. Уметь вовремя замолчать, обнять, успокоить. Не забывать веселиться и делать что-то сумасшедшее. Получать удовольствие от жизни и не стесняться признаваться в своих чувствах. Нужно много обниматься и держаться за руки. Смотреть в глаза, говорить правду. Меняться, подстраиваться, находить компромиссы. Разговаривать.
Как на ваши представления о жизни и путешествиях повлияли родители?
Сэм: Мои родители путешественники. В 16 лет отец переехал из Казахстана во Владивосток, сейчас он живет на яхте в Средиземном море. Мама увлекается эзотерикой, посещает места силы, ходит по мексиканским горам, спускается в непролазные ущелья на самых удаленных частях карты. Как после этого можно остаться нормальным человеком? (улыбается).
С детства родители оставляли нас с братьями одних дома, а сами уезжали на месяц или больше. Это воспитало самостоятельность. Потом они стали брать меня с собой, и я довольно часто жил в других странах, приобщался к культурам. В 16 я сам переехал за десять тысяч километров от дома, а потом утащил за собой Кэти и некоторых друзей. Сейчас мы стоим на пороге того, что изменит всю нашу жизнь. И скажу откровенно – мои родители сыграли огромную роль во всем этом, я им очень благодарен.
Вода везде: она снизу, справа, слева и сверху, она у в носу, во рту и в ушах, захлебываясь, вы дышите водой, а глаза окутаны водной пеленой. Чтобы водный поток не смыл с борта, каждый член команды, который находится на палубе, привязывает себя металлическим тросом к другому тросу, проходящему по всей длине яхты. С ударом каждой волны вы оказываетесь на мгновение почти полностью или полностью погруженными в пучину. В этот момент самое главное успеть схватиться за что-нибудь…
Кэти: А я в семье первооткрыватель! На самом деле вопрос очень сложный. Мои родители почти всю жизнь живут в одном городе и работают на одной работе. Только в мои 18 они начали самостоятельно выбираться куда-нибудь и изучать родной край. Так что, наверное, я повлияла на них своим взрослением. Родители при каждом разговоре говорят: «И в кого ты такая…». Они дали мне крутую основу, которую я с каждым годом совершенствую.
Я был впечатлен заметками Сэма о его морских приключениях в детстве. Не было желания надолго уйти в море, обойти на яхте далекие берега?
Кэти: Нас, приморцев, море манит всегда. Кстати, это лето – мое первое лето без моря. Ощущения очень странные. Организм не понимает, что происходит…
Сэм: Это лето мы могли провести в море. Отец живет на яхте уже полгода и приглашал нас к себе. Были планы обойти с ним всю Грецию, Кипр, повернуть в сторону Египта, пройти по Суэцкому каналу и пересечь Индийский океан на пути к Мальдивам… но мы выбрали работу.
Владивосток – какой он? Есть ли у него особенные дома, мосты? Правда ли, что по духу он отличается от других городов?
Сэм: Второго такого города, как Владивосток, не может быть. Он находится на границе всего: Азии и Европы, суши и моря, России, Японии, Китая и Америки. В нем равносильно влияние свободного Лос-Анджелеса, прогрессивного Китая и шокирующей Японии. Добавим щепотку дальневосточной вседозволенности и морской романтики – вот вам Владивосток.
Владивосток – город мечты и надежды. В нем одинаково легко уйти работать в море на год, стать участником криминальной разборки или создать шедевр. В этом плане город очень современный и нескучный. Напоследок подолью еще масла фразой, которую я не уставал повторять, как только переехал в Москву:
А вместо дач в Приморье у всех яхты и острова.
Кэти: Владивосток – он азиатский. Нет, и не будет больше такого города. Люди в нем особенные, талантливые и интересные. Проблема Владивостока в том, что он слишком далеко от так называемого центра России. Тренды, стиль, мода – до него все идет годами, и у молодежи нет правильного представления о том, что происходит в большом мире. Владивосток отстранен, закрыт.
Если в Москве я могу 15 км идти не задумываясь, то во Владике такой номер не пройдет. После постоянных подъемов и спусков сильно устаешь. А если прибавить влажность… Ух! Там есть море. Чудные морские жители, свежий воздух. Много азиатов и их еды (улыбается). Во Владивостоке много красивых людей. Мосты, острова, правый руль. Город похож на Москву, и был бы он столицей, вряд ли бы я оттуда уехала.
Как я могу запечатлеть перемену настроений большого зеленого поля под окном, если под рукой у меня только телефон?
Кэти: Берешь телефон и снимаешь. Все просто, главное – чувствовать то, что снимаешь. Не важно, человек это или большое зеленое поле под окном.
Будь проще. Если тебе нужно сделать – бери и делай!
 |
| Люди на фото – тени, блуждающие по городу. Беженцы, рабочие, бездомные. Они бегут в Израиль, не имеют здесь никаких прав, работают за копейки, каждый день для них здесь – борьба за выживание. Всегда в капюшоне, с закрытым лицом. Другие люди. Другой Израиль. |
Мама рассказывала, что я с детства хотел жить в Москве. Но время прошло и настроения сменились. А для вас уже виднеется что-то новое на горизонте?
Сэм: Пока на горизонте виднеется успех в Москве, а там как пойдет. Мы, конечно, заглядываемся на Запад, да и Восток – карьера и жизнь в других странах выглядит куда приятней. Но есть еще пара лет на установку жизненных векторов, да и последний год учебы у меня. Поэтому все впереди.
Кэти: Мы не хотим бросать этот город сейчас, потому что в нем есть возможность зарабатывать, знакомиться с людьми. Сейчас мы собираем команду для работы, в основном все из Приморья и это делает жизнь здесь еще интереснее. Но кто знает, может завтра от «Аэрофлота» придет предложение полететь в Нью-Йорк и вряд ли мы от него откажемся. Жизнь слишком увлекательна, чтобы далеко загадывать, поэтому сегодня мы здесь, а завтра – посмотрим.
Хочу, чтобы вы сказали пару слов от себя. О каких-нибудь небольших жизненных переменах – например, о том, как осмелится жить вместе. Думаю, у вас отлично получится.
Сэм: Whynot!
Кэти: Купите билет в один конец. Если жизнь дает вам возможность что-то изменить, почему не воспользоваться ею. Нужно экспериментировать. Никогда не бояться. Всегда говорить, что все получится. Нужно настраивать себя на хороший лад, оценивать свои силы и делать то, что хочется. Не бояться осуждения со стороны. Нужно быть собой, чувствовать свои желания, и, главное – делать все с любовью и интересом.
Как давно вы, обитатели городских джунглей, испытывали то первобытно-детское наслаждение, срывая спелый фрукт прямиком с дерева и утоляя им аппетит?
Как давно вам приходилось утолять жажду, склоняясь над горным ручьем?
Текст здесь красивее фото.